Форум » Рассказы, Анекдоты, Истории, Стихи » Невыдуманное... или, ищите собаку. » Ответить
Невыдуманное... или, ищите собаку.
zarhakan: Очерк, который мне прислал Альфред Малиновский. Владелец среднеазиатской овчарки ЗАР ХАКАН АЛАДЖА (Джаник). Первые дни щенка своего я выгуливал на ближайшем от дома газоне. А уже через неделю мы разгуливали с ним в большом роскошном овраге, поросшем разнотравьем, кустами ивняка, черемухой, орешником и множеством других деревьев. В маленьком ручейке плавали утки, которые лениво поднимались и с возмущенным кряканьем перелетали не далее сотни метров. Поначалу мне даже показалось, что я первооткрыватель этого прекрасного места для прогулок с собакой. От порога моего дома до оврага было не более пятисот метров, преодолев которые сразу оказываешься как будто за городом. Однако быстро понял, что я не Колумб, обнаружив в пятистах метрах за ручьем настоящие угодья, с не только красивым ландшафтом, но и с неожиданными обитателями: зайцами, лисами, куропатками и разнообразной птичьей мелочью, распевающей на разные голоса от классических соловьиных трелей до синичьего писка и воробьиного базарного гама. Вот там-то и собиралось околособачье сообщество. Было оно весьма разнообразно как породами братьев наших меньших, так и непохожими друг на друга самими владельцами. Большинство - как владельцы, так и собачья братия, было доброжелательным и приветливым. Тут быстро налаживались контакты и общение. Однако было несколько субъектов, которые вели себя по-хамски нагло и беспардонно, создавая другим дискомфорт, а их питомцам опасность. Общими для этой немногочисленной публики были такие черты, как недалекость, неприкрытое тщеславие и выражение удовлетворенного злорадства, когда остальные шарахались от их неуправляемых и агрессивных собак куда угодно - в обход по неудобным местам, уводя прочь своих подопечных. Большинство, избегая конфликтов и оберегая собак от драк и травм, отзывали своих подопечных, беря их на поводок, чего никогда не делали эти несколько уродов, для которых главным было продемонстрировать свою значимость посредством поощряемой агрессивности своих, как правило, плохо воспитанных собак, в основном, бойцовых пород. Гуляли они в одиночестве, так как все их избегали и сторонились. Наибольшей популярностью пользовалась одна миниатюрная лаечка. Бегала она свободно, быстро перемещаясь и появляясь в разных концах, так что создавалось впечатление, будто собака бесхозная. Однако присмотревшись, можно было обнаружить крупного мужчину лет пятидесяти, ходившего неспеша, и как будто без собаки. Вот к нему-то время от времени подбегала вездесущая шустрая собачка, чтобы засвидетельствовать свое наличие и снова пуститься в обход угодий. Спокойствие хозяина лайки с одной стороны удивляло, а с другой – вызывало чувство зависти: надо же, какая грамотная самостоятельная собака, за которую можно быть спокойным и уверенным в том, что она не пропадет, не заблудится, и при этом непременно отслеживает местонахождение своего хозяина. Познакомившись с хозяином, я удивился еще больше, когда узнал, что иногда Чара возвращалась домой через несколько часов после того как Валентин возвращался домой без нее. Она подбегала к своему подъезду, и, если долго не было попутчиков, лаем оповещала о себе консьержке, которая открывала ей дверь. После чего она поднималась на свой этаж к своей квартире. Главным, что вызывало зависть, было не то, что собака находила свой дом. Главным было то, что единственную дорогу, лежащую на пути к дому она пересекала по всем правилам уличного движения, проявляя вполне осознанную осторожность по отношению к автомашинам. Кое-кто за глаза упрекал Валентина в небрежности к собственной собаке, однако это скорее была многократно подтвержденная уверенность. Собаку он свою любил и гордился ее охотничьими дипломами и наградами, завоеванными ею уже в полуторалетнем возрасте на полевых испытаниях и выставках. Пространство, с юга ограниченное кольцевой дорогой, а с севера жилым массивом Орехова-Борисова, с оврагами, деревьями, ручьями, полянами было испещрено заячьими, лисьими, куропатичьими следами. И Чара распутывала эти кроссворды неутомимо и так увлеченно, что иногда Валентин, проживавший в ближайшем доме, возвращался домой без собаки. Из окна его квартиры хорошо просматривались подходы к дороге и к дому, благодаря чему он иногда и наблюдал, как Чара подходила к дороге, и как она пересекала ее. Был случай, когда она вернулась затемно. Но однажды собака не вернулась и ночью и даже утром. Всю ночь и следующий день Валентин ходил в поисках, расспрашивая всех знакомых и незнакомых. Но собака не появлялась и на второй, и на третий и на последующие дни… Сторож гаражного кооператива, немало удивился, когда вдоль забора, не обращая внимания на него, пронесся заяц в двух шагах от него в направлении кольцевой дороги. Доскакав до обочины, зверек метнулся чуть ли не под колеса несущимся автомобилям, но тут же сиганул в сточную канаву и исчез невредимый. Через несколько секунд мимо сторожа промчалась лайка. Повторив путь зайца, она, не раздумывая, бросилась на проезжую часть кольцевой, гудевшую от нескончаемого потока автомашин. Лена торопилась. Она изо всех сил и всего своего водительского опыта маневрировала по югу кольцевой в направлении каширского шоссе. Нужно было успеть в несколько мест: пройтись по строительному рынку (в квартире шел хронический ремонт), закупить продуктов мужу на неделю и самое главное – завтра получить визу. Билеты на рейс были на руках. Вылет через три дня. Неделя долгожданного отдыха в Египте впереди. Это подарок мужа за муки ремонта. До съезда на каширку оставалось километра три, когда впереди идущие автомашины стали чуть замедлять ход, а благодаря небольшому подъему поверх крыш вереницы машин стало видно, что правый ряд, в котором ехала Лена, делает виток влево. Через полминуты она чуть было не наехала на серый комок перед собой. Вильнув влево, она четко разглядела, как напрягаясь изо всех сил, загребая одними передними лапами собака старалась уползти к обочине. Зад безжизненно волочился, оставляя за собой кровавый след. Собака вертела головой, испуганно оглядываясь на едва не наезжавшие на нее автомашины. Все это она воспроизвела четко и внятно тогда, когда собака, которую Лена объехала автоматически следуя как и все за впередиидущей машиной, была уже метрах в тридцати позади. Далее она ехала как на автопилоте: глаза, руки и ноги функционировали сообразно дорожной ситуации, а вот мозг лихорадочно работал совершенно индифферентно тому, чему следовало бы, находясь за рулем в напряженном потоке машин. Воображение воспроизводило картину с собакой и моделировало самые драматические сцены ее неизбежной и скорой гибели. «Надо было остановиться, а не проезжать мимо и что-то сделать: подобрать собаку, отвезти в ветеринарную клинику, наконец, хотя бы отодвинуть ее на обочину…» - думала она. А бедная собака оставалась позади все дальше и дальше. «Ну, всё, хватит рефлексий! Назад не сдашь, да и времени совсем нет – кругом опаздываю. Мне ли в моей ситуации пытаться что-то сделать, да и не одна я такая сердобольная – найдется же кто-нибудь из потока и остановится». Так убеждала и уговаривала себя молодая женщина, голова которой и впрямь была перегружена заботами, которые и сами-то не вписывались в оставшееся до отлета время. Внимание постепенно стало переключаться на дорогу и ее участников, снова стала выстраиваться последовательность ближайших предстоящих дел. Голова еще с утра закипала, но это как-то даже подстегивало, а тут вдруг на душе стало отвратительно мерзко до того, что и светлые мысли о предстоящем отдыхе замутились и потускнели. «Надо еще заправить бак не забыть, а то ведь капли остались – не пришлось бы еще где-нибудь стоять и «голосовать», выклянчивая пару литров бензина и теряя время, которого и так не осталось совсем». Вот и развязка с поворотом на каширку… включить поворотник, сбросить газ, свернуть направо, но … руки и ноги даже не дрогнули – поворот на каширку остался позади, над головой проплыл виадук развязки. Через минуту Лена уверенно гнала свой «доджик» в левом ряду в … обратном направлении кольцевой дороги, удаляясь от каширского шоссе, и, приближаясь к несчастной собаке. В голове пульсировала только одна мысль – «только бы не наехал какой-нибудь пофигист!». Увидела, как встречные автомашины уже с включенными фарами продолжали делать отворот на том же месте. Поравнявшись с ним, убедилась – собака еще жива – полные ужаса и тоски глаза блестели как катафоты. До места, где можно было развернуться в обратном направлении, Лена ехала как отпетый стрит-рейсер. Развернувшись, снова утопила педаль газа. Действия были четкими, обдуманными и решительными. Не доезжая до собаки метров десять, Лена плавно притормозила и, забирая чуть правее, остановилась прямо перед собакой. Перегнувшись поперек салона, распахнула правую заднюю дверь и через свою - быстро выскочила на проезжую часть, не выключая двигатель. Подхватив собаку подмышки, Лена шагнула к задней открытой двери и уложила несчастную на заднее сидение. Ошалевшая от боли собачуха попыталась даже куснуть женщину за руку, но на это уже не хватило сил. Не более чем через минуту «доджик» тронулся дальше, поток машин выровнялся и набрал прежний темп. Лена ехала в ближайшую ветлечебницу – в ту, которую знала сама по рекламному щиту в Орехове – Борисове. В голове сложилась довольно реальная программа действий, которая не исключала еще возможность уложиться в оставшееся время и получить - таки визу завтра. Подъехав к ветлечебнице, Лена даже без предварительной консультации с полной уверенностью в том, что собаке окажут необходимую помощь, подхватила затихшую то ли от бессилия, то ли от понимания, что ей хотят помочь собаку и занесла ее в приемную. Однако вместо ожидаемого и единственно уместного предложения занести пострадавшую в хирургическое отделение, Лена наткнулась на многочисленные вопросы женщины в халате. «Что с собачкой?» - невозмутимо спросила она, хотя последнему идиоту было понятно что, так как видно было, что у собаки широкий разрыв паха и виднелись белые косточки переломанной задней ноги. Дальше пошли вопросы о наличии медицинской книжки, о прививках, о перенесенных инфекционных заболеваниях тогда как лаечка уже едва подавала признаки жизни. В конце концов стало ясно, что в клинике отсутствует хирург и помощи здесь ждать бесполезно. Чуть не выматерившись, Лена развернулась обратно к двери, возле которой пожилой мужчина с кошкой в сумке открыл дверь, помогая ей выйти, и назвал адрес другой клиники. …Надежда кивнула ей лишь в третьей клинике. И то, не обошлось без легенды, которую Лене пришлось выдумать экспромтом, будто она по просьбе соседки выгуливала ее собаку, не досмотрела как та оказалась на дороге и поэтому она точно знает, что собака ухоженная и привитая. Надо отдать дань справедливости – эту легенду она рассказывала уже после того, как врач, средних лет мужчина, не теряя времени, распорядился чтобы собаку готовили к операции. Через полчаса из хирургического отделения вышла медсестра и что-то сказала администратору. Та подозвала Лену и объяснила ей, сколько стоит операция. Лена дала понять, что готова заплатить столько, сколько нужно. Где-то часа через два из операционной вышел хирург и сообщил, что есть все шансы, что собака останется жива, но есть сомнения, что восстановить функцию задней левой ноги будет трудно. Врач пристально смотрел в глаза Лене, словно ожидая ответа на заданный вопрос. Лена молчала поскольку вопроса не уловила. Тогда врач высказался предельно доходчиво о том, что собака охотничья с татуировкой клейма, и что об охоте можно забыть, так как предстоит вторая операция, после которой в лучшем случае останется тяжелая хромота. И опять Лена ничего не поняла. Тогда он полушепотом предложил ей, чтобы она позвонила хозяину собаки и спросила его усыплять калеку или нет, поскольку искалеченная собака для охотника нередко становилась обузой. Вот тут Лена первый раз за этот злополучный вечер задумалась. Ведь дома у нее была своя собака, и она не была намерена оставлять лаечку у себя. Она надеялась, что даст объявление по интернету и объявившийся хозяин непременно заберет свою собаку. Врач же посеял черную мысль о том, что хозяин – охотник, узнав о том, что собака покалечена не то что откажется от нее, но, возможно, даже и не откликнется. Тут было о чем подумать, поскольку взять собаку к себе она могла на день-два не более. Голова шла кругом – Лена села на больничную кушетку и едва не расплакалась, а когда врач сказал, что собаку придется оставить в стационаре клиники минимум на две недели для интенсивного лечения, она встала и спокойно спросила сколько нужно заплатить за все. Надо сказать, сумма была довольно круглой, но это Лену не смутило. Рассчитавшись авансом за операцию и стационар, Лена поехала домой, так как ни денег на покупки, ни времени уже не было. Отдыхая в Египте, Лена получила эсэмэску от мужа, что вторая операция лаечки прошла хорошо, собака выздоравливает. А вот на объявление, размещенное в Интернете, отзывов нет. Неделя отдыха пролетела быстро, как сеанс фильма. На второй день после возвращения в Москву Лена пошла в клинику. Она впервые разглядела собаку. Мордашка у той была осмысленной и любопытной. За час общения лаечка без опаски тыкалась в ладони Лены, пахнувшие принесенным лакомством, и пронзительно заглядывала ей в глаза. Во время второго визита лаечка вела себя так, как будто встречалась со своей хозяйкой, а когда Лена уходя подошла к двери, начала тихонько поскуливать. Кончалась вторая неделя пребывания собаки на лечении и близился день выписки, а от хозяина никаких сигналов не поступало. …Валентин обходил все окрестности, прошел километров по пять в оба направления кольцевой дороги по ее обеим сторонам, но ничего не обнаружил. Знакомые и незнакомые владельцы собак включились в поиски – заработал беспроводной телефон, но никто никаких следов не обнаруживал. Напрашивалась одна версия – собаку похитили. Шла вторая половина месяца после пропажи Чары, надежды уже почти не оставалось, когда Марина – соседка по подъезду, предложила Валентину дать объявление по Интернету со своего компьютера. Прошла еще неделя. Валентин уже забыл об объявлении, когда Марина вручила ему клочок бумаги с номером телефона, добавив при этом, что ночью ей приснилось будто он нашел свою Чару. «Что это?» - спросил он недоуменно, но тут же поняв, рванулся домой звонить. «Она или не она?» - вертелось в голове под звучавшие длинные гудки из телефонной трубки. Дозвониться удалось ему лишь вечером. Узнав адрес – это оказалось недалеко от Орехова-Борисова в Выхино, Валентин устремился из дома, ничего не сказав домашним. На звонок Валентина открылась дверь, за которой в прихожей стояло не менее пяти человек – все семейство Елены встречало гостя. Валентин шагнул за порог, стал здороваться со всеми, неловко и нескладно представляясь, а сам нетерпеливо шарил глазами по полу – собаки не было. Он закрыл за собою дверь и уже собрался спросить, где же собака, как вдруг из-за двери в комнату раздался пронзительный собачий плачь. Чара стояла в проеме двери и нерешительно топталась не месте, потом кинулась к Валентину и тут же оказалась у него на руках. Все и Валентин с Чарой уже прошли в молча в комнату, а собака то взвизгивала, то скулила, то лаяла не переставая, заглядывая в лицо хозяина, будто торопилась пересказать ему все, что с ней приключилось за это время. Все молчали, отводя глаза друг от друга. У Валентина с усов капали слезы. Впрочем не только у него. Смущенный муж Елены даже вышел из комнаты. … Все это лето и осень я провел в деревне. На прогулку с собакой в Москве я вышел уже по снежной пороше. И первой нашей встречной была Чара. Присмотревшись к ней попристальней, я уловил едва заметную хромоту. Поздоровавшись с подошедшим Валентином, я подсказал ему о том, что Чара как бы щадит левую заднюю ногу. Вот тогда он и поведал мне эту историю. А на мой вопрос об охоте ответил не без гордости, что неделю назад выводил Чару на полевые испытания по медведю, где она снова заработала очередной диплом. Я с удивлением и восхищением смотрел на эту такую ласковую и такую храбрую собаченку, а в мыслях рисовал образ незнакомой мне Лены – ЧЕЛОВЕКА, о котором было приятно думать и говорить. Альфред Малиновский. 13.12.07. Москва. оригинал здесь...
Ответов - 0
полная версия страницы